Если нам подсказываются неверные...

Человек «способен оценить» и «заранее знает, что вспоминает» потому, что вся известная ему информация о конкретном предмете, обозначаемом соответ­ствующим понятием, организована в психическую конструкцию, являющуюся значением этого понятия и репрезентирующую предмет. Какие-то элементы данной конструкции, в том числе, например, образ слова, обозначающего репрезентиру­емый ею предмет, могут выпадать из памяти, притом что другие элементы этой же конструкции продолжают существовать в сознании. В результате в ней появляются как бы «пустые места», регистрируемые человеком в процессе рефлексии. «Пусту­ющее место» в структуре психической конструкции является для человека таким же очевидным напоминанием о существовании чего-то конкретного, как пустырь на знакомой улице вместо дома, где жили наши знакомые.

Мы порой очень живо представляем себе мысленно образ того, чью фамилию никак не удается вспомнить, или, наоборот, не можем вспомнить, как выглядит человек, фамилию которого помним. Чаще все же мы знаем значение понятия (например, помним визуально конкретного человека), но не помним самого по­нятия (имени человека). Как в известном рассказе А. П. Чехова «Лошадиная фамилия». Мы понимаем, чье имя пытаемся вспомнить, именно потому, что в на­шем сознании, кроме забытого вербального образа — имени, существует невер­бальная модель-репрезентация данного человека, то есть значение соответству­ющего забытого понятия. Если бы не она, мы не понимали бы того факта, что забыли чье-то имя, хотя при этом помним, чье именно имя забыли. Этот интерес­ный психический феномен широко известен в психологии и описан еще У. Джейм­сом (2003):

В сознании является нечто вроде «призрака имени», манящего нас в известном на­правлении, мгновениями пронизывает нас ощущение близости к отыскиваемому име­ни, а затем мы отступаем назад, не найдя того, что искали. Если нам подсказываются неверные имена, то этот чрезвычайно определенный пробел действует именно так, что отвергает неверные имена: они не способны войти в его форму. И пробел одного забытого имени ощущается далеко не так, как пробел другого забытого имени, хотя при отсутствии в обоих случаях определенного содержания, казалось, оба пробела совершенно равнозначны [3, с. 170-171]. » - ......