Продолжая обсуждение проблемы

То, что делает любой исследователь (в том числе логик), «определяя поня­тие», которое сам узнал от других людей, усвоив соответствующее слово языка и его смысл, — это строит более или менее корректную языковую конструкцию1 на основе существующего в объективной психической реальности, а потому известного вербального значения понятия, а вовсе не «раскрывает содержания понятия», как полагает, например, Хелен Гейвин [2003, с. 35], так как оно и так было известно и использовалось людьми. Следовательно, вся чуть ли не сакраль­ная значимость для логиков «логической операции» построения «определения понятия» заключается лишь в педагогическом значении таких определений и не более того. Никакого отношения к «правильному» или неправильному мышлению все это не имеет. ,«/ т. -.'с-.ч

Продолжая обсуждение проблемы чрезмерного и неоправданного расширения логики в область психологии, следует коснуться так называемых «логических форм». М. С. Строгович [2004, с. 116] полагает, что существуют «логические формы», сходные с определением, которые иногда его замещают или дополняют: описание и характеристика предмета, объяснение слова и наглядное разъяснение предмета при помощи примеров и сравнений. А. А. Ивин (1999) говорит еще более определенно о том, что существуют в том числе «определения путем показа»:

Нас просят объяснить, что представляет собой жираф. Мы затрудняемся сделать это, ведем спрашивающего в зоопарк, подводим к клетке с жирафами и показываем: «Это и есть жираф» [с. 90].

1 Существуют даже люди, профессией которых является составление определений понятий.

Глава 2.5. Вербальные конструкции и логика 521

По поводу такой весьма показательной и в буквальном, и в переносном смысле «логической формы» вообще комментарии излишни. Очевидно, что никакого отно­шения к логике все эти явления не имеют и вся их «логичность» заключается лишь в том, что они рассматриваются в рамках предмета «Логика», а не «Психология».