Из сказанного следует: раз категории и универсалии — не сущности (не вещи, объ­екты, явления, предметы), то они не существуют в окружающем физическом мире.

Дж. Лакофф [2004, с. 33] отмечает, что первым обнаружил несоответствие категорий традиционному их пониманию как множества, обладающего общими признаками, Л. Витгенштейн, который отметил, что категория

Если уж даже Б. Рассел [2000, с. 226] допускает, что «бытие» универсалий «не просто духовное», то абсолютное большинство исследователей, далеких от фило­софии, даже не пытаются обдумывать «нелепый» вопрос: существует ли собака или стол физически? Их существование не вызывало и сейчас не вызывает у боль­шинства исследователей никаких сомнений. Доминирующий

Я сказал бы, что это даже не «опасность», а факт. Все универсалии — продукты человеческого мышления.

К. Гедель (2007), обсуждая позицию Б. Рассела, пишет:

Классы и концепции (понятия. — Авт.) могут, однако, рассматриваться так же, как реальные объекты, а именно: классы — как «множественности вещей» или как структуры,

В философии всерьез дискутируется возможность отказа от универсалий для «по­вышения точности» нашего языка и мышления. Т. Хилл (1965), например, пишет:

...полное исключение универсалий нецелесообразно и, может быть, даже невоз­можно... Во-первых, мы продолжаем использовать множество абстрактных терминов в форме имен существительных и непосредственно на местах субъектов в предло - жениях; и, конечно, наши языки и мышление были

Стол же вообще в любом случае создается лишь их сознаниями в результате обобщения многих других конкретных реальных объектов: белого стола, коричне­вого стола, сломанного стола, соседского стола и т. д., и стола (вообще) нет в физи­ческой реальности. Это абстракция, психический объект, обозначаемый универса­лией стол, и тут правы Д. Беркли и Д. Юм. То же самое относится и к универсалии белизна. Это психическая сущность,

Мы уже обсуждали то обстоятельство, что ни одна чувственная репрезентация того же самого объекта никогда не повторяется у разных людей и даже у одного и того же человека. Тем не менее мы наделяем сам объект «существенным качеством универсальности», когда утверждаем, например: «я вижу тот же самый стол» или «этот стол один и тот же для меня, Петра и Павла». Делаем