Т. Хилл (1965), например, пишет: ...полное...
В философии всерьез дискутируется возможность отказа от универсалий для «повышения точности» нашего языка и мышления. Т. Хилл (1965), например, пишет:
...полное исключение универсалий нецелесообразно и, может быть, даже невозможно... Во-первых, мы продолжаем использовать множество абстрактных терминов в форме имен существительных и непосредственно на местах субъектов в предло - жениях; и, конечно, наши языки и мышление были бы серьезно обеднены, если бы этот обычай был запрещен... Вдобавок к тому, что мы упорно продолжаем говорить на языке универсалий, этот язык, по-видимому, нужен нам для различных важных. - ' - целей. Во-первых, нам нужно говорить о свойствах, которыми предметы обладают или которые мы им приписываем, когда что-то о них говорим, и большинству людей показалось бы абсурдным отрицать существование таких свойств. Во-вторых, нам нужно говорить об отношении свойств друг к другу... Только ценой отказа от очень больших областей не только человеческого языка, но и человеческого мышления ' можно целиком избавиться от универсалий [с. 459-460].
На деле, однако, отказ от универсалий просто невозможен. Универсалии являются необходимым элементом нашего мышления. Отказаться от них так же нельзя, как отказаться, например, от зрительных или слуховых образов. Это просто бессмысленно обсуждать. Вся наша «окружающая физическая реальность» выстроена из наших психических сущностей, представляющих собой универсалии или общие абстрактные понятия, и их «устранение» привело бы ни много ни мало к разрушению нашей реальности и сделало бы невозможным вербальное мышление. Следовательно, научные дискуссии о необходимости создания более точного языка, в котором присутствовали бы лишь понятия, обозначающие только физические сущности, — не более чем бессмысленные фантазии.
В. В. Бибихин (1993) справедливо полагает, что: ; - = ю г >
...опасность оказаться продуктами нашего представления нависает над всеми универсалиями. Они и без того обескураживающе скудны [с. 42-43]. . , ,