Однако их идеи остаются...

Позже Ф. де Соссюр (2006) добавит: г

•Г '• Языковой знак связывает не вещь и имя, но понятие и акустический образ [с. 77].

Его (язык. — Авт.) можно локализовать... там, где слуховой образ ассоциируется с понятием [с. 39].

Классики дают нам ключи к пониманию вопроса. Надо только ими воспользо­ваться. Однако их идеи остаются невостребованными. Р. Л. Аткинсон, Р. С. Аткин­сон, Э. Е. Смит и др. (2007) продолжают:

Преобладающая репрезентация вербального материала в долговременной памяти не является ни слуховой, ни зрительной; она основана на значениях элементов. Элементы кодируются по их значениям даже тогда, когда это отдельные слова и, что еще более удивительно, когда это предложения. Через несколько минут после того, как вы услышали предложение, большая часть того, что вы можете воспроизвести

604 Часть II. Феноменология символических репрезентаций

Или распознать, — это его смысл. Предположим, вы слышите предложение: «Автор послал комитету длинное письмо». Данные показывают, что спустя всего две минуты вы в лучшем случае только случайно сможете определить, слышали ли вы именно это предложение или предложение с тем же смыслом: «Длинное письмо было послано комитету автором» (Sachs, 1967) [с. 327].

Что хотели сказать авторы? Что значит «вербальный материал»? Изложение проблемы здесь крайне неудачное и путаное. Объявить, что «репрезентация ни слу­ховая, ни зрительная, она основана на значениях элементов», все равно что сказать: «эта роза ни белая, ни красная, она — живая». Авторы меняют плоскость рассмотрения в процессе этого рассмотрения. Психические репрезентации имеют модальность, и если уж авторы начали говорить о ней, то следует это продолжать, а не сравнивать, образно говоря, «доски и апельсины». Причем такой подход чрезвычайно широко распространен в психологии. Обсуждается, например, «кодирование информации: образное, вербальное и семантическое (на основе значения)». Понятно, что авторы хотят сказать и что пытаются разделить, но делают они это крайне неудачно.