Это начальный сенсомоторный период, предше­ствующий...

Освоение языка ребенком идет по стопам чувственного моделирования реально­сти на базе уже построенных чувственно-образных ее моделей, что резко облегчает и упрощает усвоение языка. Для того чтобы построить фразу, ребенку надо просто запомнить образы соответствующих слов и адекватно заменить ими собственные чувственные предпонятия. Естественно, ему для этого не надо усваивать никаких правил грамматики. Надо лишь приобретать психомоторные навыки, поначалу копируя действия окружающих, в том числе вокальные. Сенсорные семантические конструкции, лежащие в основе языка и превращающиеся впоследствии в значения языковых конструкций, ребенок имеет еще до усвоения им самого языка. Чувствен­ные модели определенных аспектов реальности и описывающие их же языковые вербальные конструкции — это лишь разные формы моделирования одних и тех же окружающих ребенка сущностей. Ж. Пиаже (1998) говорит:

- • • >' - г • »>

Если придерживаться фактов психогенеза, то прежде всего можно констатировать существование стадий, по которым, по-видимому, происходит процесс длительной последовательной структурации. Это начальный сенсомоторный период, предше­ствующий языку, когда у человека формируется некоторая логика действия (отно­шение порядка, вхождение схем, пересечение, постановка в соответствие и т. д.), изо­билующая открытиями и даже изобретениями (перманентные объекты, организация пространства, причинности и т. п.)... [с. 90].

По мере усвоения языка ребенок естественным образом и тоже чувственно усва­ивает существующие в языке синтаксические языковые конструкции — словоформы

622 Часть II. Феноменология символических репрезентаций

И фразы и принципы их формирования. Это дает ему возможность даже создавать новые слова. Причем его собственные неологизмы часто приходят в противоречие с отдельными, принятыми в языке словоформами и фразами — так называемые «ис­ключения из правил языка», которые ребенок пытается исправить. Р. О. Якобсон (1978), цитируя многих авторов, пишет:

Метаязыковая компетенция с двух лет превращает ребенка в критика и корректора речи окружающих (Швачкин) и даже внушает ему не одно только «неосознанное», но и «нарочитое противоборство» против «взрослой» речи: «Мама, давай догово­римся — ты будешь по-своему говорить “полозья”, а я буду по-своему: “повозья”, ведь они не лозят, а возят» (Чуковский) и т. д. [с. 163}. >.». i ’ sо>:-. -V! »,