Никакие наши опосредованные...
Несмотря на «исчезновение вещности» в микроструктуре вещества, которую там и не следовало искать, вещность окружающих нас объектов не исчезла и по - прежнему остается важнейшей особенностью непосредственно воспринимаемого нами мира. Эта вещность, данная нам в ощущениях, обусловлена особенностями нашего восприятия, а не сущностью материи. Поэтому «потеря» материей вещности на уровне микромира, которой, впрочем, никогда и не было, так как мы никогда его не воспринимали, ничего не «переворачивает» в нашем мировоззрении. Просто, анализируя внешнюю реальность, следует разделять ньютоновский мир, доступный нашему непосредственному чувственному моделированию, и микромир, доступный только опосредованному моделированию. »‘<л-уч
Следует вообще поставить вопрос о методологической неадекватности объединения этих миров и о неправомерности сведения наших чувственных моделей окружающего мира к опосредованным вербальным мышлением символическим его моделям, что приводит в итоге к последующему рассмотрению моделей микромира вместе с моделями мира, непосредственно воспринимаемого нами. Это делает, например, Б. Рассел (1999), когда пишет: <irv>Hs
Д-р Джонсон «опроверг» берклианское отрицание материи тем, что пнул ногой камень. Если бы он знал, что его нога никогда не касалась камня и что и нога, и камень представляют собой лишь сложные системы волновых движений, то он, возможно, ;(ф - был бы менее удовлетворен своим опровержением [с. 290]. ч
Не обсуждая сам факт «опровержения», нельзя не сказать, что какие бы опосредованные конструкции мы ни строили, предполагая при этом, что в «реальности в себе» нет ни камня, ни ноги, если наши чувства моделируют камень и наш удар по нему, то, как показывает практика, в результате удара мы испытаем новое чувственное восприятие — сильную боль, а это неоспоримая и наиболее важная для нашего выживания практическая истина. Никакие наши опосредованные вербальным мышлением модели не могут быть для нас достовернее и надежнее прямых чувственных моделей. То, что на галактическом или атомарном уровне вещность мира может исчезать, играех для нас гораздо меньшую роль, чем наличие вещественных