И теперь у меня два комсомольских

Я тоже, будучи исключенным из Менделеевки, работал, перевоспитываясь, прессовщиком таких же изделий.

Возможно, на том же заводе. На заводе «Каучук» (как сейчас помню). Но и на этом «судеб скрещенья» не закончились.

Во времена моей учебы на химика я редактировал стенгазету органического факультета «Органик». А тут возьми и подоспей венгерские события 1956 г. (для Лапина тоже они подоспели, но только в Томске, где он тоже откликнулся на эти события, как и я, но только в лекциях для студентов Томского пединститута). Итак, откликнувшись на злобу дня, я опубликовал в редактируемой мной стенгазете стихотворение столетней давности, принадлежащее перу Шандора Петефи, «Встань, мадьяр!

». Это заметил своим недреманным оком парторг факультета доцент Борис Иванович Степанов, который нежно сказал: «Может быть, мадьяр и встанет, но вы, товарищ Рабинович, сядете».

Я не сел, но по совокупности был исключен из комсомола и, как положено, из института. Комсомольский билет по идейным соображениям не отдал.

Потом вступил еще раз в тот же комсомол. И теперь у меня два комсомольских билета.

Когда я у Лапина спросил, почему он не вступает в партию (еще не зная тогда его печальной истории), он ответил: «Я уже там был». Еще одно почти совпадение: я еще раз вступил, а он — нет. Теперь о технологии травли, как это было на партийном собрании пединститута г. Томска 24 января 1957 г. (между прочим, на следующий год после XX съезда КПСС). А собрание шло как ни в чем не бывало, как будто еще длился нескончаемый 37-й «Лисицын: Беда в том, что в поддержку Лапина звучало много голосов.

В своем выступлении Лапин подверг сомнению правильность политики партии, он сделал клеветническое заявление о том, что широкие массы в Советском Союзе не участвуют в формировании мировоззрения Коземов Г В. (тогдашний секретарь парторганизации): Почему Лапин длительное время насаждал антипартийную идеологию? Потому что он не знал, как живут наши студенты, чем они занимаются.